Неточные совпадения
— Двадцать раз тебе говорил, не
входи в объяснения. Ты и так дура, а начнешь по-итальянски объясняться, то выйдешь тройная дура, — сказал он ей после
долгого спора.
— Как же ты:
вошел в город, да еще и
долг хотел выправить? — сказал Бульба. — И не велел он тебя тут же повесить, как собаку?
Я за ним, будто бы затем, чтобы выправить с него
долг, и
вошел вместе с ними
в город.
Потом он задумывался, задумывался все глубже. Он чувствовал, что светлый, безоблачный праздник любви отошел, что любовь
в самом деле становилась
долгом, что она мешалась со всею жизнью,
входила в состав ее обычных отправлений и начинала линять, терять радужные краски.
и несмотря на значительное уменьшение расходов, доходы Григорья Ивановича не прибавлялись; он и
в деревне находил способ
входить в новые
долги; со всем тем почитался человеком не глупым, ибо первый из помещиков своей губернии догадался заложить имение
в Опекунский совет: оборот, казавшийся
в то время чрезвычайно сложным и смелым.
Кетчер махал мне рукой. Я взошел
в калитку, мальчик, который успел вырасти, провожал меня, знакомо улыбаясь. И вот я
в передней,
в которую некогда
входил зевая, а теперь готов был пасть на колена и целовать каждую доску пола. Аркадий привел меня
в гостиную и вышел. Я, утомленный, бросился на диван, сердце билось так сильно, что мне было больно, и, сверх того, мне было страшно. Я растягиваю рассказ, чтоб
дольше остаться с этими воспоминаниями, хотя и вижу, что слово их плохо берет.
Так как
в сумму дохода
вошли также кормовые и пособия от казны и деньги, полученные по почте, и так как доход ссыльного составляется главным образом из заработков, которые дает ему казна, платя ему подчас умышленно высокую цену, то добрая половина дохода оказывается фикцией и
долг в казну на самом деле выше, чем он показан.
Он услал ее, наконец, и после
долгих колебаний (Варвара Павловна все не возвращалась) решился отправиться к Калитиным, — не к Марье Дмитриевне (он бы ни за что не
вошел в ее гостиную,
в ту гостиную, где находилась его жена), но к Марфе Тимофеевне; он вспомнил, что задняя лестница с девичьего крыльца вела прямо к ней.
Учителем музыки он не сделался, но начал занимать и
вошел в огромные для него
долги.
Помню, я стоял спиной к дверям и брал со стола шляпу, и вдруг
в это самое мгновение мне пришло на мысль, что когда я обернусь назад, то непременно увижу Смита: сначала он тихо растворит дверь, станет на пороге и оглядит комнату; потом тихо, склонив голову,
войдет, станет передо мной, уставится на меня своими мутными глазами и вдруг засмеется мне прямо
в глаза
долгим, беззубым и неслышным смехом, и все тело его заколышется и долго будет колыхаться от этого смеха.
Назанский печально, с
долгим вздохом покачал головой и опустил ее вниз. Лодка
вошла в камыши. Ромашов опять взялся за весла. Высокие зеленые жесткие стебли, шурша о борта, важно и медленно кланялись. Тут было и темнее и прохладнее, чем на открытой воде.
Как женщина практическая и как мать, фрау Леноре почла также своим
долгом подвергнуть Санина разнообразным вопросам, и Санин, который, отправляясь утром на свидание с Джеммой, и
в помыслах не имел, что он женится на ней, — правда, он ни о чем тогда не думал, а только отдавался влечению своей страсти, — Санин с полной готовностью и, можно сказать, с азартом
вошел в свою роль, роль жениха, и на все расспросы отвечал обстоятельно, подробно, охотно.
Бесцензурная газета подняла престиж
В.Э. Миллера, и богатый оптовый торговец бумагой П.М. Генцель открыл ему кредит, а через год,
в 1897 году, когда
долг В.Э. Миллера возрос до крупной суммы, и сам
вошел в компаньоны. Появилась под газетой подпись: издатели
В.Э. Миллер и П.М. Генцель. Это был троянский конь!
Николай Всеволодович
вошел в комнату; ребенок, увидев его, припал к старухе и закатился
долгим детским плачем; та тотчас же его вынесла.
Простим же грешной тени Ивана Васильевича, но помянем добром тех, которые, завися от него, устояли
в добре, ибо тяжело не упасть
в такое время, когда все понятия извращаются, когда низость называется добродетелью, предательство
входит в закон, а самая честь и человеческое достоинство почитаются преступным нарушением
долга!
Войдя в свой дом, где
в течение довольно
долгого времени оставался хозяином и единственным жильцом дьякон Ахилла, протопоп поцеловал стихийного исполина
в сухой пробор его курчавой головы и, обойдя вместе с ним все комнатки, перекрестил пустую осиротелую кроватку Натальи Николаевны и сказал...
Софья Николавна очень хорошо понимала настоящую причину; к тому же Алакаева, с которою
вошла она
в короткие и дружеские отношения и которая знала всё, что делается на квартире у Алексея Степаныча, не оставляла ее снабжать подробными сведениями, Софья Николавна по своей пылкой и страстной природе не любила откладывать дела
в долгий ящик.
Человек лет тридцати, прилично и просто одетый,
вошел, учтиво кланяясь хозяину. Он был строен, худощав, и
в лице его как-то странно соединялись добродушный взгляд с насмешливыми губами, выражение порядочного человека с выражением баловня, следы
долгих и скорбных дум с следами страстей, которые, кажется, не обуздывались. Председатель, не теряя чувства своей доблести, приподнялся с кресел и показывал, стоя на одном месте, вид, будто он идет навстречу.
Он
вошел в гостиную повеселевший, бодрый, почти торжествующий. Глаза его встретились с глазами Нины, и
в ее
долгом взоре он прочел нежный ответ на свои мысли. «Она будет моей женой», — подумал Бобров, ощущая
в душе спокойную радость.
В те
долгие ночи, когда все дрожали
в мучительном ознобе, он подробно и строго обдумывал план: конечно, ни
в дом он не
войдет, ни на глаза он не покажется, но, подкравшись к самым окнам,
в темноте осеннего вечера, увидит мать и Линочку и будет смотреть на них до тех пор, пока не лягут спать и не потушат огонь.
В объявлении о «Собеседнике», которое
вошло и
в предуведомление к нему, сказано, что княгиня Дашкова «почитает нужным не только пещись, по
долгу звания своего (как директор Академии наук), о приведении наук
в России
в цветущее состояние, но и стараться о доставлении публике хороших российских сочинений, чтобы тем подавать по мере сил своих способы сочинителям трудиться
в стихотворстве и
в прочих, до словесных наук и нравоучения касающихся, сочинениях.
Входит этакий солдатик чистенький, лет двадцати трех-четырех, с маленькими усиками, бледноват немножко, как бывает после
долгой болезни, но карие маленькие глазки смотрят бойко и сметливо, а
в манере не только нет никакой робости, а, напротив, даже некоторая простодушная развязность.
Труба за сценой. Юнкера и офицеры разбегаются. Николка ударяет винтовкой
в ящик с выключателями и убегает. Гаснет свет. Алексей у печки рвет бумаги, сжигает их.
Долгая пауза.
Входит Максим.
Проводив дочь
в гимназию, Гуров отправился
в «Славянский базар». Он снял шубу внизу, поднялся наверх и тихо постучал
в дверь. Анна Сергеевна, одетая
в его любимое серое платье, утомленная дорогой и ожиданием, поджидала его со вчерашнего вечера; она была бледна, глядела на него и не улыбалась, и едва он
вошел, как она уже припала к его груди. Точно они не виделись года два, поцелуй их был
долгий, длительный.
А женихов отец меж тем издержался, к свадьбе готовясь,
в долги вошел, с невестиных родителей стал у нас
в приказе убытки править…
Нет, Антип, покаместь на свете живу, копейки ни у кого не возьму, да и тебе нет моего благословенья ни
в долги входить, ни людям давать…
Остались мы
в своем доме хозяйствовать, и пошло у нас все очень благополучно, и считали мы так, что все это жениным счастием, потому что настоящего объяснения
долгое время ни от кого получить не могли, но один раз пробежали тут мимо нас два господина и вдруг остановились и
входят.
А для того чтобы жизненно уверовать, опытно воспринять то, что
входит в православие, вернуться к его «практике», нужно было совершить еще
долгий,
долгий путь, преодолеть
в себе многое, что налипло к душе за годы блужданий.
Тогда старинные сокровища были распроданы, и обитель
вошла в неоплатные
долги.
Андрей Иванович Подозеров,
войдя чрез балкон и застав все общество
в наугольной Бодростинского дома, среди общего беспорядочного и непонятного движения, произведенного табаком «Сумасшедшего Бедуина», довольно
долгое время ничего не мог понять, что здесь случилось.
А автомобиль был великолепен, и так же великолепен был рослый гайдук, похожий на переодетого жандарма. Когда мы поднялись по лестнице (среди наших почтительных лакеев, смотревших на меня как на коронованную особу) и
вошли к себе, Магнус погрузился
в долгое и ироническое молчание. Я спросил...
И
в самом деле,
в продолжение трех-четырех лет ее похождений по Европе, одни, очарованные красотой ее,
входят из угождения красавице
в неоплатные
долги и попадают за то
в тюрьму, другие, принадлежа к хорошим фамилиям, поступают к ней
в услужение; сорокалетний князь Римской империи хочет на ней жениться, вопреки всем политическим расчетам, и хотя узнает об ее неверности, однако же намеревается бросить германские свои владения и бежать с прекрасною очаровательницей
в Персию.
После
долгой вечерней молитвы мы поднялись
в четвертый этаж и
вошли в дортуар.
— Я их и не выгораживаю, Василий Иваныч. И каковы бы они ни были, все-таки ими держалось общинное начало. — Аршаулов взял его за руку. —
Войдите сюда. Не говорит ли
в вас горечь давней обиды… за отца и, быть может, за себя самого? Я вашу историю знаю, Василий Иваныч… Вам здесь нанесли тяжкое оскорбление… Вы имели повод возненавидеть то сословие,
в котором родились. Но что такое наши личные обиды рядом с исконным
долгом нашим? Мы все, сколько нас ни есть,
в неоплатном
долгу перед той же самой гольтепой!..
— Полноте хитрить! — громче отрезал Теркин и заходил по комнате. — Я вас выслушал. Теперь мой черед.
В ваши родственные расчеты я
входить не обязан, но коли захочу — могу оказать давление на вашего брата и помочь вам получить с него если не все, то хоть часть
долга… И я ставлю первым условием: этого шустрого таксатора сейчас же устранить. Он — плут, и моему лесоводу, и мне лично делает посулы и готов сейчас же вас всех продать.
Она было думала поехать играть
в провинцию и
вошла в переговоры с дирекцией виленского театра, которым заведовал генерал Цейдлер; но мы решились соединить свою судьбу, и она пошла на риск замужества с больным писателем, у которого, кроме его пера и
долгов, тогда ничего не было.
И ничего этого я не знал, потому что был слишком"барское дитя", хотя и прошедшее
долгую выучку студенческого учения. Доверчивость и вообще-то
в моей натуре, а тут все-таки было многое заманчивое
в перспективе сделаться хозяином"толстого журнала", как тогда выражались.
Входила сюда, конечно, и известная доля тщеславия — довольно, впрочем, понятного и извинительного.
Но он солидно молчит и заметно старается идти по гладким камням, чтобы не испортить калош. Наконец, после
долгой ходьбы, акушерка
входит в переднюю; оттуда видна большая, прилично убранная зала.
В комнатах, даже
в спальне, где лежит роженица, ни души… Родственников и старух, которыми на всяких родинах хоть пруд пруди, тут не видно. Мечется, как угорелая, одна только кухарка с тупым, испуганным лицом. Слышны громкие стоны.
После
долгой возни дверь отворилась, и мы
вошли в переднюю…
Словом, он
вошел в моду и мог считать свое писательское положение упроченным на очень
долгое время.
Дарья Николаевна тоже
в этот день заспалась
дольше обыкновенного. Даша на цыпочках уже несколько раз
входила в ее спальню, но не решилась будить барыню, спавшую сладким сном. Салтыкова проснулась почти одновременно с уходом из дому Кости и еще несколько времени лежала, нежась
в постели. Она переживала прелесть вчерашнего вечера.
После
долгих переговоров, при содействии того же Потемкина, удалось
войти в соглашение с последней.
Не прошло и десяти лет, как от этих капиталов не осталось даже приятного воспоминания; снова явились
долги, и
в опекунские отчеты
вошел не присущий им фантастический элемент.
Только богатые и могли нести эту убыточную службу, люди же со средним достатком, тянувшиеся за товарищами,
входили в неоплатные
долги и разорялись.
А государю-императору угодно, чтобы все
долги платили, то брат мой и продает свой дом, и тоже рассуди милостиво при дряхлости старости, каково мне прискорбно, не имев себе пристанища верного и скитаться по чужим углам;
войдите, милостивый государь мой,
в мое состояние, не оставьте мою просьбу, снабдите все вышеописанным моим прошениям.
Иннокентий Антипович уже раскрыл было рот, чтобы предупредить молодую девушку и посоветовать ей не выходить вечером из ее комнаты, но
в эту минуту
вошел Петр Иннокентьевич и бросил на своего друга такой взгляд, который сковал ему язык. Иннокентий Антипович лишь
долгим взглядом окинул Марью Петровну и вышел.
В этом взгляде была немая мольба, но молодая девушка не поняла его.
—
Войдите! — крикнул он, лежа
в постели и расправляя онемевшие от
долгой ходьбы члены.
Чаще всего ее видели
в домике у казарм, где она крестила детей у рядовых и ублажала родителей крестников,
входя даже
в долги.
Сама цесаревна превратилась из шаловливой красавицы, какой она была
в ранней молодости,
в грустную, но ласковую женщину, величественного вида. Она жила с чарующею простотой и доступностью, каталась по городу, то верхом, то
в открытых санях, и посещала святыни. Все
в ней возбуждало умиление народа: даже гостиннодворцы не брали с нее денег за товары. Но чаще всего видели ее
в домике у казарм, где она крестила детей у рядовых и ублажала родителей крестников,
входя даже
в долги. Гвардейцы звали ее «матушкой».
Как только
вошел Николай
в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда] его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил
в подобающее ему
в губернии и всегда приятное, но теперь после
долгого лишения опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца.